Василия Гроссмана в Берлине встретил я.
Стоял он окруженный жгучим кругом,
И все ж писал он, запотевшие очки не замечая,
И улыбался, будто был я старым его другом.
Твой русый труп раскладывается в поле,
Ромашки белые растут у сапогах,
Рука закрылась стылая на револьвере,
Под римским носом кровь засохшая в ноздрях.
Днем сентябрьским я череп эксгумировал,
Спросил к кому принадлежал он, как туда попал.
Он не ответил. Бабочка крылом махнула
Из глубины пустого, нескончаемого глаза.
С новым годом, сладким и хорошим,
Всех тех вас поздравляю, кто опередил историю, и тех,
Кто не успели. Пошлите телеграмму мне из области Плутона,
И я пошлю цветы сухие Прозерпине.